Форум » Исмера » Вигс. Портовая таверна «Полосатый скат». » Ответить
Вигс. Портовая таверна «Полосатый скат».
Мастер:
Ответов - 71, стр:
1 2 3 All
Мастер: Посетители таверны, которым посчастливилось присутствовать в недрах "Ската" в сей весёлый момент, сим весёлым моментом продолжали наслаждаться. Хозяюшка, явно позабыв про отсутствующего мужа, прижималась к густо краснеющему юноше-разносчику, прежде суровый полуаквэн оказался на диво прекрасным танцором и танцевал так залихватски и весело, что девица, его спутница, в какой-то момент, видимо, желая перещеголять суженого, проделала короткий, но красивый акробатический этюд, чем вызвала восхищение отпущенной на волю светловолосой девицы, спутницы Дэррила. Она, в свою очередь, в следующий же момент оказалась затянутой в общий танец, устроенный полуаквэн и его спутницей-акробаткой. Светловолосый юнец отплясывал с рыжулей из таверны какой-то явно деревенский танец, девушка, раскрасневшаяся и счастливая, очень мило и заразительно смеялась и танцевала, в общем, не хуже своего внезапного партнёра. Стоило отзвучать первому куплету песни про разбитную пиратскую дочку, как двери таверны открылись, пропуская внутрь нового посетителя, и в тот момент, когда он, сощурившись, явно недоумевая, что происходит, огляделся по сторонам, воздух в помещении дрогнул, что-то звякнуло на грани сознания, и Дэррил вдруг осознал, что петь всё ещё хочется, но отложить гитару в сторону и пойти присоединиться к общему веселью и танцам хочется тоже.
Илмар: Капитан Асантэри с самого вечера пребывал в состоянии весьма напряжённом. Отпустив большую часть команды развлекаться и отдыхать, он некоторое время просидел у себя в каюте, или, точнее будет сказать: проходил некоторое время у себя в каюте, не в силах сидеть на месте, а потом всё-таки решился против обыкновения сойти на берег, передав второму помощнику, весьма недовольному, к слову, из-за внезапно взыгравшего авантюризма капитана, следить за кораблём. Эвейс, конечно, остался и согласился, что ему ещё оставалось? Миновав палубу и вечно мрачного рулевого Гелри, беседовавшего с одним из матросов, Илмар лёгким шагом спустился по трапу и направился в город. Путь его лежал в одну из местных лавок с артефактами, где ему, как и обычно, ничего пообещать не смогли. У господина неполадки с артефактами? Ни один долгое время не служит? О, наши артефакты, конечно, отменные, но господин же понимает... Илмар прекрасно понимал, но он был из тех, кто не теряет надежды до последнего. Поэтому, приобретя в лавке артефакт и воспользовавшись им по назначению, капитан Асантэри зашагал в "Скат", где договорился встретиться с первым помощником. Он не рассчитывал задерживаться в порту надолго, однако от капитана Юатарейна до сих пор не было вестей, и надо было либо уже что-то решить, либо... что-то решить. Из "Ската" доносился смех и топот. Илмар, не ожидавший подобного от такого почтенного заведения, как "Полосатый Скат", где обычно тихо и спокойно, несколько опешил и притормозил у порога, прислушиваясь. Голос певца, наяривавшего на гитаре, был ему не знаком. Хмыкнув, капитан Асантэри открыл двери таверны и шагнул внутрь. И снова замер прямо на пороге, рассеянно прослушав, как за его спиной закрылись двери. В помещении "Ската" творилось что-то совершенно из ряда вон выходящее: все посетители изволили танцевать. И всё бы ничего, со всеми бывает, ром в голову ударил, но танцевать изволили даже оказавшиеся там волей Мирэс штурман /немыслимо!/ и первый помощник, которые терпеть друг друга не могли, а теперь, поди ж ты, чуть ли не обнимались, вытанцовывая очередное движение. Илмар, не зная, как реагировать на подобную свистопляску и представление, оглядел зал и остановил свой взгляд на темноволосом "менестреле". Нет, с ним, кажется, всё в порядке, а вот гитара его... странная какая-то гитара. Или это не совсем она? Или это...? - "О блудливая дочь капитана!" - прозвучала строчка куплета песни, и капитан Асантэри, придержав шляпу и хмурясь, коротко зажмурился и тряхнул головой. Ему, против всех правил, танцевать не хотелось, ему вообще не нравилось, когда используют подобные артефакты или ярт знает что, чтобы навеять веселье, скуку, грусть и прочие эмоции. Магия Разума или магия Звука, или всё разом - разницы никакой, эффект один, душок тоже. Кто знает, конечно, на кого тут магию навели, без направленного сканирования и не разобраться. - Эй, милейший музыкант! - окликнул Илмар темноволосого, направляясь в его сторону. - Вы не увлеклись ли, а? - капитан Асантэри улыбкой не сиял, впрочем, и раздражённым голос его назвать было нельзя. Со стороны Илмар смотрелся скорее любопытствующим, хотя кому было дело до его любопытства и что за ним кроется, когда тут танцы и веселье рекой?
Дэррил Арсэ ин Лаос: Когда-то давно, без малого четыреста лет тому назад, юному Дэррилу ин Лаос, очень одарённому, но тогда ещё не слишком аккуратному магу Погоды случилось поспорить, что он сможет нагнать на берег волну не хуже, чем от землетрясений, случающихся в море. О, волну он поднял высотой в пару хороших корабельных сосен, одна беда – не сообразил, что с её дороги следовало бы убраться. Как его не раздавило тогда толщей воды, как удалось не захлебнуться – неизвестно. Он и сам не мог вспомнить, как ему удалось выжить. Чудом, вероятно, тем самым, что хранит дураков, пьяниц и юных самоуверенных магов. Но что он запомнил, так это ощущение, что сила, которую ты разбудил, вышла из-под контроля, и сейчас тебе придётся несладко. С гитарой, конечно, всё получалось куда менее драматично, но аналогия напрашивалась. За ту жалкую долю секунды, что способность критически мыслить была ещё при нём, профессор ин Лаос успел вспомнить несколько десятков заковыристых выражений, часть из которых адресовал себе, а часть – богам и их грёбаному барахлу, которое они раскидывают по миру. На этом все тревоги его и покинули под ручку со здравым смыслом, на прощание заметившим, что полезно испытать действие на себе – всё равно он собирался попробовать, так почему бы не сейчас? Спрыгивая со скамьи навстречу зашедшему в таверну невысокому и, похоже, несколько скептично настроенному типу, Дэррил даже не удивился, что оставленная на столе гитара (чтоб её налево семь демонов драли) продолжала звучать уже без его скромного участия, как ни в чём не бывало. Танцевать он, в общем, любил. Несколько меньше, чем драться, правда, но в своё время не одну пару каблуков сбил на самых разных гуляниях. Наверное, и господин в шляпе любил, просто отчего-то не спешил присоединиться к веселью – может, стеснялся? Или не нашёл с кем? Ну так и Дэррилу никого не досталось – пока он играл, все разбились по парочкам, а его дама утанцевала вообще в другой угол. Ну и прах с ней, в самом деле, когда тут такая шляпа, да ещё и с пером, а под ней вполне себе симпатичный тип. Подмигнув окликнувшему его невысокому незнакомцу, он в два лёгких шага подскочил к нему и со смехом закружил по таверне, подхватив того под локоть, ни на секунду не задумавшись о том, что, вероятно, забредший в «Ската» обладатель шикарной треуголки, скорее всего, или умеет противостоять такой магии, или располагает какой-то защитой и может, не оценив оказанной ему чести, засветить партнёру в глаз.
Илмар: Илмар, ожидая ответа, рассеянно проследил за тем, как темноволосый отложил гитару. Музыка, тем не менее, чудеснейшим образом продолжала звучать, а посетители - радостно танцевать, и капитан, отвлекшись, не сразу сообразил, что происходит, когда незнакомец вдруг подхватил его и закружил по помещению, только что столы не свернул. Илмар трусом, конечно, не был, но подобного поворота событий ну не ожидал, и поэтому растерялся, хотя по инерции вцепился в темноволосого только чтобы не упасть и не разбить лоб об какой-нибудь из заботливо подвернувшихся стульев. Стулья же всегда так некстати заботливо подворачиваются. Хуже только ноги, которые иногда такую же заботу проявляют. Обычно, конечно, в иных случаях, но и в этом - тоже могут. В голове у Илмара промелькнула череда мыслей и эмоций, вроде "И проигнорировал, надо же. Устроил тут балаган и проигно...", "Значит, это что-то наведённое, и этот... не виноват?", "Вопрос в том, как это всё..." Додумать очередную мысль капитан Асантэри не успел, потому что капитанская треуголка, его любимая треуголка с ослепительно белым пером, от очередного движения сначала накренилась на бок, а в следующий момент соскользнула на пол. И всё бы ничего, ярт с ней со шляпой, только на лоб Илмару упали такие же, как перо, ослепительно белые пряди волос, и капитан, поняв, что дело - очень большая дрянь, резко выдохнул и попытался вывернуться из объятий темноволосого, потянув руку за упавшей на пол треуголкой.
Мастер: Стоило капитанской треуголке коснуться досок пола, мелодия оборвалась на красивом аккорде и наваждение спало.
Дэррил Арсэ ин Лаос: Как выяснилось, хозяин треуголки и правда был не прочь потанцевать – по крайней мере, именно так Дэррил в своём богоугодном веселье расценил крепкую хватку. Танцором он, правда, почему-то оказался менее ловким, чем все остальные, и вдвоём они наделали разрушений куда больше, чем даже одноногий тип, поскольку сабля на поясе при таких весёлых плясках, как известно, страшное оружие, гроза мебели и чужих ног. Впрочем, на то, чтобы уберечь своего партнёра, увёртливости Дэррилу хватало. В общем, всё шло прекрасно, и в какой-то момент он даже пожалел, что не может последовать примеру драчуна-аквэн и скинуть с себя всё лишнее – разве что попробовать сделать это элементом танца, кстати, прекрасная мысль! Но ей не суждено было воплотиться, поскольку сначала Дэррилу пришлось покрепче подхватывать за талию уронившего шляпу красавчика – он ещё успел подивиться, что тот оказался как будто бы Ледовым… …а потом наваждение резко рассеялось, и Дэррил понял, что застыл в несколько двусмысленной позе с каким-то, судя по всему, коллегой-капитаном, незнакомым, к тому же, точнёхонько посреди таверны, которая выглядит так, словно там порезвились морские ветры из тех, что повредоноснее, и бродячий цирк за компанию, что виновником этого балагана является он и что сейчас может с новой силой разгореться начавшаяся было драка – против чего он не имел абсолютно никаких возражений. Морально приготовившись уворачиваться от подручных метательных снарядов и прочих проявлений недружелюбия по отношению к своей несколько запыхвашейся, но зато отлично разогревшейся персоне, Дэррил отпустил своего невольного партнёра, наградив прощальным хлопком пониже поясницы, громко спросил, усмехаясь и приподняв брови: - Да, так на чём мы остановились?..
Гьеригрен Динаи: Смахнув со лба влажную от пота прядь, Динаи широко, от души, улыбнулся своему партнеру по танцу. Мелькнула удивленная мысль, мол, чего я ему раньше-то так никогда не лыбился, мелькнула - и ушла. Он уже успел тоже сбросить с себя по крайней мере куртку - где она сейчас лежала, он и понятия не имел. Он достаточно устал, но ноющая до самого бедра нога все еще не казалась достаточно веским поводом, чтобы останавливаться. Честно говоря, утомленность он просто отметал как слишком неважный факт своего бытия в данный момент времени. Он даже особо не удивлялся тому, как еще ни разу не умудрился навернуться. Элькар быстро - и вместе с тем удивительно плавно, - схватил его за руку и развернул к себе, другой рукой приобняв за талию. Гьер в свою очередь положил руку партнеру на плечо - наполовину чтобы не потерять равновесие, наполовину, потому что со стороны это выглядело бы дважды красиво. Он, признаться, успел заразиться от Элькара стремлением быть в центре внимания. После того как они круто развернулись вокруг своей оси, он вдруг ощутил, что танцевальное движение тянет его вниз, но почему-то доверять Элькару, ведущему танец, было очень легко, и он расслабился, совершенно не опасаясь упасть и чувствуя лишь легкое и приятное головокружение. Динаи не видел ни как вошел капитан, ни как он влетел в общее безумие. Ни как падала капитанская шляпа. Ни как она коснулась пола. Но он вдруг осознал, что чуть ли не висит параллельно полу, подхваченный чьей-то сильной рукой и сам чуть ли не вцепившийся в чье-то плечо. Мысли продолжили проясняться, и он резко понял, что держит его никто иной, как старпом, и он почему-то улыбается ему как счастливый идиот. Пока мозги медленно прочищались, он согнал с лица это отвратительное выражение и задумался о происходящем крепче, все еще вдумчиво и удивленно разглядывая лицо аквэн. А потом до него в полной мере дошел весь ужас происходящего. Скривившись, он отпустил руки и попытался резко толкнуть от себя Элькара, не потрудившись даже озаботиться тем, что сейчас полетит на пол. Он открыл и закрыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог, не потому, что ему не хотелось говорить, а потому что у него просто не было подходящих слов.
Элькар де Лиам: Сменялись бесхитростные мелодии, и каждый новый танец не знающие усталости слушатели встречали с неиссякаемым энтузиазмом, притопывая каблуками так, что стаканы на столах подпрыгивали. Элькар всегда был вынослив за двоих, и сейчас то, что Динаи порой на нём повисал, ему не мешало - скорее, наоборот: аквэну нравилось вести в танцах не менее, чем в иных видах деятельности. Ненадолго музыкант затянул было песенку, которую старпом знал в нескольких вариациях, различающихся степенью похабности текста, но толком распустить руки Элькар не успел - голос замолк, и всем было недосуг посмотреть, почему. Для партнёров всё осталось прежним, кроме ритма, уже не зависевшего от прихоти менестреля. Элькара этот новый мотив застал в удобной близости от Динаи, в очередной раз, похоже, готового потерять равновесие, поскольку штурман явно забыл, что у него одна нога, а не четыре. И оказался мотив весьма вдохновляющим - он и под пыткой бы не вспомнил, где и когда подглядел это движение, он просто обхватил Гьеригрена за талию и, крутанув, уложил на свою руку. И ещё пару мгновений, склоняясь над ним, видел шальные искры в чужих глазах и такую же радостную улыбку, как у себя самого, а потом... А потом музыка смолкла. Её отголоски ещё висели в воздухе, но почти сразу же они сменились звуками изумления, смущения, испуга (женщин) и досады (мужчин). Элькар, как разбуженный, тупо уставился на разомлевшего в его объятиях картографа, предполагая, не иллюзия ли это, - такого быть не могло, потому что такого не могло быть никогда. Но "иллюзия" пялилась на него в ответ, и первым порывом было разжать руки, чтобы избавиться от всех вцепившихся в него конечностей одноногого имперца самым быстрым и простым способом, благо тот и сам начал вырываться. Но, рассудив, что шумное падение Динаи неизбежно сделает их местной притчей во языцех, Элькар с ничего не выражающим лицом поставил свою ношу, по-рыбьи беззвучно открывающую и закрывающую рот, в вертикальное положение и потерял к ней всякий интерес, задыхаясь от ненависти к учинившему такую шутку пришельцу. То, что над ним кто-то посмеялся, бесило его даже меньше, чем то, что кто-то навязал ему свою волю. Элькар не сомневался, что в "Ската" забрёл не пират, а самозванец, вообразивший, будто владение магией даёт ему право издеваться над простыми людьми. Он огляделся - сдвинутые и опрокинутые стулья, раскрасневшиеся женщины, прячущие взгляд и затягивающие завязки на лифах потуже, суеверно бубнящие ругательства работяги, опасающиеся приближаться к лежащей на краю стола гитаре... Наглого музыканта на прежнем месте уже не было. Зато когда столпившиеся в центре зала молодые танцоры, нервно смеясь, разошлись и Элькар наконец его увидел - пружинящие после пляски ноги сорвали его с места сами. Он больше не был разозлённым драчуном, жаждущим свести счёты, - он был телохранителем своего капитана и на ходу начал вытягивать из ножен один из клинков. Потому что яртов тёмный был рядом с Илмаром, и на Илмаре не было шляпы, и всё это вместе было более чем достаточным основанием для того, чтобы перерезать одарённому певцу глотку, если только Котик не сделает этого раньше. - Отошёл от него, - приказал Элькар ещё за несколько шагов, указав кончиком клинка на того, к кому обращался, на случай, если возмутитель спокойствия опять прикинется безобидным пьянчужкой и пропустит слова мимо ушей.
Илмар: Оказавшись свободным от объятий темноволосого, Илмар быстрым, лёгким жестом подхватил с пола упавшую капитанскую треуголку, которая, к счастью, никуда не убежала и не спряталась под ближайшим столом. В процессе этого быстрого жеста капитан Асантэри успел подумать о фамильярном жесте музыканта, о том, что Юатарейна в таверне нет, о том, что танцы, наконец, закончены, о том, что артефакт иллюзий безвозвратно почил, и надо бы по-хорошему потребовать деньги назад, только вот торговец артефактами не виноват, так что и спрос с него какой может быть? Треуголку Илмар одевать не стал: понял, что смысла в этом нет, тайна раскрыта и остаётся надеяться на удачу и импровизацию. Впрочем, Иэрнэ ему чаще всего улыбалась, а импровизировать он умел, пожалуй, если не хорошо, то не плохо - точно. - Я поинтересовался у вас, милейший музыкант: не увлеклись ли вы? Но тут, похоже, кто-то иной с магией увлёкся. Или мне показалось? Я не совсем понял, что тут произошло, кроме того, что произошло нечто очень весёлое. Жаль, что я не был готов, иначе бы танцевал лучше. Танцевать-то я умею, уж поверьте, - капитан Асантэри расплылся в своей традиционной весёлой ухмылке. С белыми волосами это выглядело, конечно, не так хорошо, наверное, с белыми волосами капитан вообще выглядел, наверное, как-то совсем не так, но об этом Илмар старался не думать. Главное правило - сохранять спокойствие и делать вид, что так надо. Подумаешь, волосы белые! Эка невидаль! Да будто по капитану и так не видно, что он - Ледовый. Обмануть тёмно-синими волосами можно только идиотов, ну и сбить со следа тех, кто может ещё что-то помнить. В иной ситуации капитан Асантэри, пожалуй, разозлился бы. В иной ситуации капитан Асантэри бы приложил нарушителя спокойствия магией или мечом и сказал бы потом, что так и было, а он просто мимо проходил. В иной ситуации. А эта ситуация выходила какой-то одновременно нелепой и серьёзной. Да и подскочивший первый помощник, Аээн, Кровавый-кто-то-там, выглядел ну очень серьёзно, если исключать один занятный факт. Взгляд Илмара невольно скользнул по красивому торсу Элькара и остановился где-то чуть пониже живота, в серых глазах капитана заплясали шальные искорки. - Элькар, я тебе благодарен за заботу, и твоя сабля очень... кхм, ну... как бы это? Внушает. Но я сам разберусь, - Илмар всем своим видом излучал спокойствие и доброжелательность. Он сюда, в конце концов, не драться пришёл, а языком трепать. В смысле, разговоры серьёзные разговаривать, а не драться. Хотя, в общем, иногда хорошая драка - это очень воодушевляет, но не перед же серьёзным мероприятием? Лучше ведь, чтобы в процессе. - Кстати, а... - опомнился вдруг капитан Асантэри, обведя взглядом помещение таверны. - Что здесь, собственно, произошло?
Мастер: Утанцевавшиеся посетители таверны "Полосатый Скат", славящейся своим спокойствием и отсутствием пьяных, буянящих рож, любителей побросаться столами, скамейками и стульями, пребывали, кажется, в некотором шоке. Хозяйка таверны, запыхавшаяся и взлохмаченная, наскоро приглаживала волосы и одновременно отчитывала служку, который клялся именем Эвентина, что, дескать, не виноватый я, оно само. Хозяйка, правда, не сдавалась и продолжала отчитывать, явно смущённая произошедшим. Служка продолжал кланяться чуть ли не в пол и извиняться. Кажется, мальчик готов был на колени упасть, только бы его отсюда за случившиеся непотребства не выгнали. Рыжеволосая служанка, судя по виду, готова была провалиться сквозь пол. Прямо здесь, прямо не сходя с места. Светловолосый юноша, который её танцевал, напротив, был доволен, целовал безвольные руки девушки и клялся, что ничего плохого не хотел, и она прекрасна, и он готов жениться хоть сейчас. Девушка молчала и смотрела перед собой остановившимся взглядом. И, кажется, плакала. Непонятно, правда, от чего: от смущения или от страха. Полуаквэн и его спутница хлопали друг друга по плечам и смеялись. Они, пожалуй, были единственными, кого эта ситуация скорее порадовала, чем расстроила. Светловолосая девица, приведённая Дэррилом, стояла в сторонке с видом "Ой, что случилось? Ой, а что случилось? Ой!" и старалась не отсвечивать.
Дэррил Арсэ ин Лаос: Результаты эксперимента оказались более чем занятными - и где-то на задворках сознания въедливый голосок уже бубнил, мол, проверить бы, связан ли странный сбой в действии артефакта с появлением капитана-Ледового, на которого, кстати, не подействовал, и, кстати, хороший вопрос, почему так вышло, и... Дэррил проигнорировал назойливый бубнёж, потому что в отличие от полученных данных, ситуация занятной не была, а была, на его вкус, тухлой, и чем дальше, тем тухлее становилась. Всё пошло не по плану, задор ушёл, зато пришёл миротворец, требующий объяснений. Вон, даже фамильярный хлопок временно замял для ясности. Интересно, решит ли забыть совсем, или потом капитана рои Тьерр будет ждать жестокая, ужасная, неумолимая расплата? Ха, хорошо бы. На первое же движение встрёпанного и явно очень злого аквэн, потащившего клинок из ножен, он, даже не глядя на своего вероятного противника, выхватил саблю и выставил в его сторону на вытянутой руке - стойка одновременно уверенная, небрежная и агрессивная. Эдакий предупредительный знак: "шутки кончились". - Увлёкся, несомненно. Люблю повеселиться, знаете ли, - одарив своего недавнего партнёра по танцам любезной улыбкой, Дэррил, как ни в чём не бывало, словно бы и не было у него в руках обнажённого оружия, добавил: - И верю, что вы прекрасный танцор, ибо только что получил тому живейшее подтверждение. Взгляд на взбешённого морехода он перевёл только теперь. Хорош! Красавец, прямо хоть и с него картины пиши. Он уже собирался объяснить тому, что не надо указывать, кому от кого отходить, благо все здесь со своими мозгами, кроме, разве что, отдельных полуголых рыбоухих личностей, но невысокий капитан его опередил - и кое-что встало на свои места. Выходит, эти двое танцоров, синеволосый и одноногий, его ребятки. Выходит, теперь уже не безымянный аквэн бросился защищать любимого капитана от злого и нехорошего Тёмного хулигана. И выходит, у доблестного Элькара - взгляд Дэррила последовал за взглядом Ледового капитана, потом переполз на одноногого беднягу, пострадавшего от его неловкости и пакостничества, и на его губах расползлась ехидная улыбочка - и правда на редкость страстная натура. - Ты мне не указывай, - спокойно, почти ласково ответил он доблестному заступнику чести и достоинства командиров, утанцованных всякими сомнительными личностями, продолжая держать саблю на весу, так, что кончик смотрел тому ровнёхонько в горло. - И железом не размахивай, а то порежешь ещё кого ненароком. Я твоему капитану зла не причиню, к тому же он, вон, сам разберётся. А если хочешь продолжить один на один или в любой другой комбинации, в которой пожелаешь, то давай пожалеем таверну и выйдем. Последний вопрос Ледового Дэррил намеренно решил пока что проигнорировать, ведь объясняться он нужным не считал, да и не любил. Куда больше, чем попытки наврать что-нибудь подходящее к случаю, его интересовало, заметит ли любезнейший Элькар завуалированное оскорбление? Или не поймёт, что его обвинение в трусости вернулось к нему обратно?
Гьеригрен Динаи: Проводив взглядом Элькара, Динаи почувствовал, что сначала бледнеет, потом пунцовеет, а потом бледнеет снова. Впервые мысль оказаться вот прямо сейчас снова на необитаемом острове показалась ему вполне заманчивой. Желание двинуть старпому еще оставалось, хотя остатки логики и уверяли, что он-то ни в чем и не виноват. Глубоко вздохнув и высказавшись мысленно в крепких выражениях - точнее, так ему показалось, а на самом-то деле он вполне выругался еле слышным шепотом себе под нос, - заставил себя успокоиться. Наваждение есть наваждение, и поступки, мысли и желания во время этой дикой пляски, по сути, не принадлежали ему самому. Отползши на несколько шагов и вытащив из-под стола свою куртку, Гьер снова перевел взгляд на виновника внезапного праздника и разбирающегося с ним Элькара. Пусть уже двинет ему от души. Жаль, гитара не под рукой, а то можно и ею голову проломить, во имя справедливости... "А этот белобрысый рядом-то кто?.." Он запнулся на этой мысли. Шляпа знакомая. Лицо знакомое. Голос более чем знакомый. - Беленький, - как-то отрешенно заметил Динаи. Впрочем, внезапная смена капитанского стиля его мало заботила. Что так, что эдак, все равно смутная полукровка и цвет волос ничего не поменял. Он пробрался за свой столик, стараясь не встречаться взглядом с прочими посетителями таверны и еще более раздражаясь от звуков перебранки между хозяйкой и местным мальчишкой. Он с размаха шлепнулся на свой скрипнувший стул, глянул под стол, убеждаясь, что его сумка на месте, и, нервно выбивая пальцами по столешнице дробь, злобно вперился на троицу из капитана, старпома и уже совершенно ненавистного чужака, тоже теперь обнажившего оружие, и решил просто дождаться, чем это закончится. Ну и, может быть, швырнуть парой ножей, если заканчиваться будет все не так, как ему того хотелось. Впрочем, он еще испытывал некоторое любопытство, гадая, как поведет себя Асантэри.
Элькар де Лиам: Направленное на него острие сверкнувшей в воздухе сабли не помешало Элькару, уже опустившему, но не убравшему клинок, сделать ещё несколько шагов, не сбавляя темпа, и занять положенное ему место между своим капитаном и его не самым мирным собеседником. На лезвие, в которое почти уткнулся глоткой, аквэн скептически скосил один глаз, но возражать не стал - угрозы на него не действовали, а когда держишься рядом с капитаном Асантэри, ещё и не с такими досадными мелочами привыкнешь сталкиваться. Сам Илмар тем временем оглядел оставшегося без куртки посреди зимы старшего помощника и задержал взгляд там, где Элькар - вечно вспоминающий о себе в самую последнюю очередь - ощутил, мысленно выругавшись, отменно крепкий стояк, заметный даже в просторных штанах. И ладно бы только от этого взгляда - но нет, увы, виной тому явно был так пылко льнувший к нему в танце Динаи. И, что уж греха таить, - его собственная манера вести себя с партнёрами. Лучше не представлять, чем всё это закончилось бы, не прекратись мелодия вовремя. А что до последствий, то в этом отношении Элькару точно стесняться было нечего. Старпом улыбнулся в ответ на слова Илмара. Рядом с Котиком любой, кто продолжал бы принимать произошедшее близко к сердцу, выглядел бы унылым занудой похлеще Гьеригрена - и Элькар был готов поверить, что капитану ничто не угрожает. В конце концов, ничего ужасного не случилось - ну, заигрался доморощенный маг с невесть откуда взявшимся у него мощным артефактом, ну, не рассчитал силы, подумаешь. Зато все живы и здоровы, и лучший способ не ударить в грязь лицом - обратить всё в шутку. Если бы только горе-музыкант имел достаточно смелости признать, что напортачил, и извиниться перед всеми этими несчастными, выясняющими отношения вокруг, так что работа таверны ещё не скоро вернётся в прежнее спокойное русло... Сам наломал дров - сам же и рассердился, - подытожил Элькар про себя. По его мнению, сердиться сейчас имел право только Илмар, и наплевать на это право со стороны тёмного задиры было нагло и глупо. Что ж, дуэль так дуэль - аквэн был рад, что от словес его противник наконец-то перейдёт к делу. - Сейчас выйдем, приятель, потерпи минутку, - доверительно пообещал Элькар, пропустив прочие советы мимо ушей. И, переведя всё внимание на Илмара, приосанился для доклада - благо с чужим клинком под подбородком это было совсем не трудно. - Так вот, что произошло... - как ни в чём ни бывало сообщил он Илмару. - Сперва этот господин чуть не отравил твоего штурмана, но тому, похоже, это пошло только на пользу. А когда я вступился было за нашего доходягу, вместо защиты применил вон ту магическую хреновину, от которой и пострадали невинные, - свободная ладонь старпома описала в воздухе круг, как бы указывая на всех посетителей разом. - Мне такая безответственность кажется возмутительной, но ещё более возмутительным мне кажется неуважение, которое этот господин проявляет к капитану "Кошачьего глаза", - последние три слова он произнёс раздельно и чётко. - Позволь мне с ним прогуляться, растолковать кое-что. Я постараюсь вернуться поскорей. Это, пожалуй, было действительно веской причиной, чтобы выжить, - не оставлять капитана одного перед намеченной им встречей, хотя Элькар был совсем не уверен, что противник его не убьёт - скорее всего, каким-нибудь подлым Тёмным заклинанием. Надо будет ещё узнать, отчего Котик заявился с белыми как снег волосами, и, главное, какого ярта - безоружным, но - потом. А сейчас - самое время быть хладнокровным, уважать своего врага, не опускаясь до мелких свар, и дать ему требуемое удовлетворение... какое забавное слово, если учесть нынешнее состояние дотанцевавшегося Элькара.
Илмар: Ситуация продолжала накаляться, и Илмар с досадой подумал, что всё это абсолютно противоречит его планам: не создавать лишних проблем. Но кто мог предположить, что дойдёт до такого? Разве что Мирэс, только Ей ведомы все Пути. Осталось только надеяться, что прочие замечательные господа матросы не влезут в драку не на жизнь, а на смерть, и ещё - на умение импровизировать. Попытка утихомирить разбушевавшихся господ не удалась. Илмар, безусловно, не особо рассчитывал, что удастся, но вдруг? Хорошо ещё, что хозяюшка, обеспокоенная собственной репутацией в глазах прислуги, не спешила звать стражу. С другой стороны, драки пока не было, имущество таверны не пострадало, никого не убили, так и зачем бы? Капитан Асантэри медленно перевёл взгляд с Элькара на темноволосого, снова на Элькара, снова на темноволосого, раздумывая над тем, куда шагнуть дальше. И загадочного музыканта, и старшего помощника он выслушал молча, по привычке чуть улыбаясь уголками губ, будто бы знал, что скажет Элькар, будто бы знал, что ситуация ещё больше накалится. Драться удумали. Молодцы. И Элькар - главный молодец, знает ведь, что скоро отплывать. Чем только думает? Впрочем, понятно, чем. - Ясно, - коротко отозвался Илмар, спокойно выслушав короткий отчёт старшего помощника. - Ясно, - повторил он как-то отстранённо. - Элькар, аээн, не обижайся, тебе спермой, похоже, последние мозги вымыло, и ты забыл, что нам скоро отплывать, а мне нужен старший помощник в целости и сохранности. Драться ты сейчас явно не способен, - тон голоса капитана Асантэри был ледяным. Ситуацию создали, головы потеряли, эмоции взяли вверх над разумом и так далее. Молодцы. И никто разбираться не намерен, никто не думает о последствиях, у всех ветер в голове шумит и думать мешает. Ведь не пьяны же, никто. Ладно, этот незнакомец, ярт разберёт, что у него, такого загадочного, в его прекрасной голове, но Элькар мог бы задуматься о том, что... Вот теперь капитан Асантэри был зол. Впрочем, когда капитан Асантэри был зол, он не всегда хватался за мечи и убивал. Не всегда. И, возможно, даже не теперь. Илмар снова перевёл взгляд на темноволосого. - Значит, любите веселиться? Значит, веселья ради попытались отравить моего человека? Значит, веселья ради взялись за гитару? - капитан Асантэри хмыкнул. - Одобряю, действительно весело получилось. - Я, знаете ли, тоже очень люблю веселиться, - сказал внезапно, после секундной паузы. - И очень расстроюсь, если вы, милейший музыкант, откажете мне в любезности присоединиться к моему веселью, - Илмар добродушно улыбнулся, серые глаза его сверкали. - Поскольку вы некоторым образом оскорбили членов моей команды, моя честь велит мне скрестить с вами... - он сделал ладонью в воздухе неопределённый жест, будто подбирая слова. - ...сабли, например. Иными словами, милейший музыкант, я вызываю вас на поединок. Сейчас, на заднем дворе таверны. Это честно. И потом, у меня будет шанс укрепить ваше мнение о том, что я неплохой танцор. - Элькар, одолжи саблю, будь добр, - капитан Асантэри протянул руку по направлению к аквэн.
Дэррил Арсэ ин Лаос: Слушая доклад милейшего Элькара, сложновато было удержаться от смеха. Дэррил закусил губу и покачал головой. «Чуть не отравил», ну надо же. То есть выходит, что то ли одноногий друг морских огурцов, оказавшийся штурманом, крепок желудком, то ли отравитель на редкость бестолков. «Невинные пострадали». Ой, все так страдали! И до сих пор, надо понимать, рыдают в три ручья и взывают к богам об отмщении. Хотя, конечно, поотиравшись в танце об явно нелюбимого товарища по команде, обнаружить у себя стояк – это великое горе, разумеется. Да, стоило уступить слово аквэн, оказавшемуся, к тому же, и пламенным оратором, чтобы выслушать такую прекрасную версию случившегося – и, заодно, узнать, с кем только что имел честь танцевать. То, что невольный партнёр его оказался никем иным, как капитаном Асантэри, делало ситуацию одновременно и тухлее, и интереснее. Да, дружок, ты всегда знал, с кем поссориться, чтобы не заскучать. Кто-то другой, наверное, на его месте начал бы извиняться и оправдываться, узнав, кому нечаянно наступил на хвост, но только не Дэррил – противоестественная привычка наслаждаться конфликтами вкупе с накопившемся за время экзаменов раздражением заставили его солнечно улыбнуться, отвечая на вызов уже капитана, а не старшего помощника: - С радостью принимаю, – он убрал саблю в ножны и отвесил гордому владельцу «Кошачьего глаза» короткий церемонный поклон. – Пара секунд, и я буду полностью к вашим услугам. После чего отошёл к столу, на котором лежала его соучастница, переставил её к стене, кинул рядом сброшенный кафтан и пристроил к ним третьей полупустую бутылку. Полюбовавшись получившимся натюрмортом, Дэррил оплёл сию композицию плотным коконом защитного заклинания, рассеянно бросил через плечо, ни к кому особо не обращаюсь: «Не рекомендую пытаться потрогать», и вернулся к обиженным и оскорблённым, жаждущим скрестить с ним клинки. - Идёмте?
Гьеригрен Динаи: За чужими разговорами Динаи не слышал всей беседы полностью - так, обрывки фраз и интонации. Однако же в целом он понял, что ситуацию перехватил капитан. Он чуть усмехнулся - Илмар был не тем, кого так уж просто будет уделать кабацкому гуляке, пусть даже и со своей волшебной гитаркой. Которую он, к тому же, в этот бой не взял. События полностью исключили возможность его вмешательства - прежде всего, он не был любителем свалок, а уж сейчас точно лезть не стоило, еще и от кэпа прилетит, а во-вторых, насколько бы это ни терзало его гордость, встать прямо сейчас он вряд ли бы смог. Гьер про себя в очередной раз пожелал горе-лекарю, отпилившему ему ногу, сгнить в акульем желудке и вывалиться оттуда потом превосходным дерьмом. За своей злостью, чуть присмиревшей в легком удовлетворении от того, что за дело взялся капитан Асантэри, он почувствовал еще и досаду - любопытно было взглянуть на дуэль. "В тебе разбродился яртов эль, - мысленно рявкнул он на себя. - Все, хватит нос совать. Этому проходимцу и так достаточно будет". Он не мог сказать точно, когда и почему он успел стать настолько уверенным в своем капитане. Возможно, дело было в дурной славе. Возможно - в тех воспоминания о том, как он сам попал в плен на "Кошачий глаз"... Динаи задумчиво почесал шею там, где была татуировка. Штурман вновь уставился куда-то в неопределенную точку, уйдя в свои мысли. Можно сказать, таким образом случайно душевная гармония была ненадолго восстановлена.
Элькар де Лиам: С чем сравнить момент, после которого ничего уже не исправишь? Разве что с погружением в воду настолько ледяную, что в ней невозможно дышать. Элькар чувствовал, что всё пошло не так, что не стоило первым обнажать оружие, не разобравшись, и был готов ответить за свою ошибку, но не мог предположить, что платить придётся так дорого. Он всегда знал, что Илмар относится к своей команде, как к своим друзьям, что ему было не всё равно, когда над ним, Элькаром, в очередной раз колдовал целитель после абордажа, - но не смог бы представить, что именно сейчас его капитан ввяжется в поединок вместо него. И ему отчаянно захотелось проснуться или повернуть время вспять. Все обвинения были справедливы, кроме одного: он всегда был способен драться за Илмара, что бы ни произошло. Если бы вся команда подняла против него бунт - Элькар был бы на его стороне. Если бы корабль пошёл ко дну - Элькар остался бы рядом с ним. Потому что всё, о чём он мечтал и к чему стремился, без Илмара теряло смысл. И вот теперь он сам заварил эту кашу, и сам подсказал Илмару повод бросить вызов. Он всего лишь хотел отстоять честь своего капитана собственной кровью - но оказалось, что Илмар не хочет этой крови. И теперь Элькар не посмел бы ему перечить - и молчать тоже не мог. Он хорошо знал, каков капитан Асантэри в гневе, но о собственной шкуре не думал. Для него ничего не было хуже невозможности изменить, остановить то, что угрожало тому, кто был ему дорог, - и даже если сделать ничего было нельзя, он уже ненавидел себя за бездействие, как ненавидел за потерю матери и "Плясуньи". Да, мало найдётся фехтовальщиков, равных Илмару, и он ни на мгновение не сомневался, что невесть откуда свалившийся на них наглец будет просить пощады, а они - праздновать победу, - но всё же... всё же. Он протянул Илмару клинок рукоятью вперёд, помедлив, однако, разжать пальцы. В конце концов, у него оставалась ещё одна сабля. А впрочем, тому, кто прольёт хоть каплю крови Илмара, он всегда мог вырвать кадык собственными зубами. - Капитан в целости и сохранности нужен нам больше, чем я, - возразил аквэн глухо и упрямо. Выдохнул, меняя тон на более ровный. - Я виноват перед тобой. Я знаю. Но это наказание слишком жестоко. Как первый помощник, я исполню любой приказ. Но как Элькар де Лиам, я лучше сам двадцать раз сдохну, чем позволю себе допустить, чтобы всякий проходимец со своими фокусами, даже не назвавший своего имени, покушался на твою жизнь, Илмар. Он нарочно не сказал: "капитан". Капитанов было много. И он хорошо знал, как порой легко обретается и теряется это звание. Илмар был один, и Элькар - всеми правдами и неправдами - не собирался его терять. Голос его был абсолютно спокоен, он уже не испытывал ни ярости, ни веселья, - но взгляду позавидовал бы и огненный дух. - Я себе не прощу. И ему не прощу. Разреши мне драться первым. Элькар понимал, что Котик не возьмёт назад своё решение - все слова уже были сказаны, всё сказанное становилось делом чести. Но он должен был попытаться.
Илмар: - Вот и за-ме-ча-тель-но, - так же лучезарно улыбнулся в ответ темноволосому Илмар. - Я просто непередаваемо счастлив, - добавил он, оборачиваясь к Элькару и собираясь забрать протянутую рукоятью вперёд саблю. Однако пальцы капитана, коснувшись рукояти замерли, а взгляд неуловимо изменился. Илмар неплохо знал своего старшего помощника. Не так хорошо, возможно, как знал, к примеру, Гелри или Эвейса, не так хорошо, как знал Имирру, но полагал свои знания достаточными, чтобы исключить сильнейшую привязанность. Да, почти каждый из команды был чем-то обязан капитану Асантэри, кого-то он спас от неминуемой гибели, кого-то просто подобрал в удачный момент, кого-то выручил уже позже. Если бы капитана спросили, как он относится к своей команде, он бы сказал, не кривя душой: "Как к семье". Но капитана никто не спрашивал, вероятно, оно и к лучшему. За каждого, пожалуй, он был готов заступиться, исключая совсем уж неблагоприятные обстоятельства. За каждого он был готов вырезать стражников, заплатить и одному Эвентину ведомо, что ещё. Благо, об этом никто не знал. Характер Илмара был текуч и неуловим, словно вода. Иногда даже он сам не мог предположить, что сделает или скажет в следующий момент. Большинство членов команды не знали, как относиться к капитану, и относились ровно. Все знали, какая расплата ждёт предателя. Но был у Асантэри один секрет, о котором знали только самые доверенные, и, стоило хоть кому-то из команды перешагнуть одному капитану ведомую грань... Илмар внезапно нахмурился, не сводя странного, пристального взгляда с лица Элькара. Нет, конечно, не может быть, с чего бы? Элькар - последний, от кого следует ожидать подобного. Капитан вдруг представил, что после высказанных слов, аквэн внезапно преклонит колено и снимет один из браслетов с предплечья, и ему вдруг стало весело. - Ммм, - протянул Илмар насмешливо и иронично. - Знаешь, что я тебе скажу, Элькар... - он крепче ухватился за рукоять сабли, притягивая аквэн ближе, сказал почти шёпотом: - Если ты меня хочешь... - капитан Асантэри выдержал короткую паузу, ослепительно и обворожительно улыбнулся, - Если ты меня хочешь по каким-то личным вопросам, я тебя с удовольствием выслушаю. Но потом, - голос Илмара на последней фразе изменился, стал опять неуловимо холодным и отстранённым, будто и не было этой случайной вспышки. - Я искренне ценю твоё ко мне отношение, но мой ответ: нет. Нет, не позволю. И, прошу тебя, не устраивай больше подобных сцен и держи себя в руках, договорились? - переменчивый, как вода, как морской ветер, капитан Асантэри снова улыбался. Илмар потянул за рукоять сабли, забирая оружие, и в этот момент понял, что именно его насторожило: Элькар назвал его по имени. Он сказал: "Илмар", а не "капитан", не "Асантэри", не что-то там ещё. Он назвал по имени. Мало кто на это решался. Нет, капитан за это не отрезал уши и языки, но всё равно решался мало кто. Это было похоже на внегласную договорённость. Вот она: черта. Слишком близко подошёл. Хотя Илмар продолжал искренне надеяться, что ошибается. - Идёмте, - улыбнулся капитан Асантэри подошедшему темноволосому. - О, - он внезапно хлопнул себя шляпой по лбу и весело усмехнулся. - Сам говорил высокопарно, пытался быть вежливым и не поинтересовался вашим именем. С кем имею честь скрестить клинок, милейший музыкант? Как мне вас называть? Об Элькаре Илмар будто бы забыл, так это, по крайней мере, выглядело со стороны. Хмурясь и улыбаясь каким-то своим мыслям, капитан Асантэри кинул взгляд вглубь помещения, убедился, что с Динаи всё более-менее в порядке, кивнул штурману, салютовал шляпой и поманил темноволосого в сторону двери, ведущей на задний двор. Проходя мимо стойки и заметив недоумённый взгляд хозяйки таверны, Илмар отвесил ей церемонный поклон, почти такой же, как до этого ему отвесил темноволосый, и, достав из кармана камзола несколько монет, положил их на стойку. - За моральный ущерб, Миллет, - сказал он добродушно. - Вы же знаете, что я никогда не пожелал бы вам и вашему заведению ничего дурного, - добавил капитан, продолжая свой путь в сторону двери. Хозяйка таверны "Полосатый скат", позабыв, кажется, про измученного юношу-служку, уставилась вслед капитану "Кошачьего глаза", растерянно приложив руки к груди.
Дэррил Арсэ ин Лаос: Какая драма, какой накал страстей! Дэррил снова прикусил губу, чтобы не рассмеяться, и потёр подбородок, пряча улыбку. Положительно, своими выступлениями старший помощник с «Кошачьего глаза» доставил уже ему удовольствия едва ли не больше, чем если бы согласился уединиться в каком-нибудь укромном уголке. Сам того не желая, он вспомнил собственного старпома – квадратного приземистого типа, который больше всего напоминал очень агрессивную тумбочку, – и представил его на месте Элькара, а себя – на месте капитана Асантэри. Только железная выдержка, закалённая в горниле дурацких студенческих выступлений на экзаменах, помогла ему не заржать, как пьяный конь. Воистину, капитану, вызывающему у членов команды такую преданность и любовь, можно только позавидовать – и, одновременно, только посочувствовать. - Рои Тьерр к вашим услугам, – представился Дэррил, как только будущий его противник разобрался с острым приступом героического самопожертвования у своего помощника, чувствуя, что губы расползаются в хищной улыбке, и обернулся к аквэн, – И к твоим, дружок, если не передумаешь и когда-нибудь, после успешного завершения вашего дела, решишь меня навестить. Капитана рои Тьерр, конечно, больше знали в эстерских водах, да и «Гадюка» с некоторых пор промышляла без него, но что-то Дэррилу подсказывало, что даже если о его удачах в морской охоте слухи сюда и не доходили, имя его ещё не все успели забыть. А впрочем, даже если и забыли, то какая разница? Сам-то он помнил, кто он и на каком свете находится, и этого ему было достаточно. Проходя мимо своей несколько поникшей спутницы, Дэррил поманил её пальцем и прошептал несколько слов на ухо, после чего, надувшуюся, наградил мотивационным хлопком пониже спины и кивнул в сторону стола у стены, за которым сидел утанцевавшийся штурман. Девица фыркнула, но в указанном направлении двинулась, правда, для начала сделала остановку у их стола, где остывала еда и грустила в одиночестве выпивка, и залпом осушила стакан вина. Дэррил же, поводя плечами и улыбаясь, направился во двор. Да, это будет занятно.
Элькар де Лиам: Несколько мгновений, показавшихся бесконечными, капитан вглядывался в его лицо, словно пытался понять, в своём ли уме его помощник. Несколько мгновений Элькар смотрел на него в ответ, не пряча глаз, не зная, чего ожидать, и зная только, что получит отказ. Будь он сам сейчас на месте капитана - наверняка посмеялся бы над чужой слабостью и подумал, как использовать её в своих целях. Он забыл выпустить рукоять, и когда Илмар потянул её на себя, просто шагнул следом, оказавшись к нему почти вплотную. Будучи готовым к любому ответу на свою дерзость, Элькар не дрогнул бы и бровью от значения услышанных им слов, но от самого тона, полушёпота, каким они были сказаны, вдоль хребта пробежали мурашки, в грудь словно плеснули кипятком, а пол под ногами качнулся, как палуба. Пальцы на рукояти разжались сами собой - а ведь прежде даже самая крепкая выпивка не смогла бы его обезоружить. И уж точно - никогда прежде так не бросало в жар от одного только голоса... Нет, Элькар был не настолько глуп, чтобы на что-то надеяться. И достаточно хорошо знал Илмара, чтобы не быть задетым холодом в его голосе. Он всегда подозревал, что в капитане текла кровь ледовых, и если белый цвет волос был настоящей мастью Котика, это решительно ничего не меняло. Главное, что уловил аквэн, - что Илмар всё-таки ему поверил, каким бы странным ни был его порыв. Почему-то Элькар в этом не сомневался, несмотря на непредсказуемость капитана, несмотря на то, что сам не считал, что верность можно доказать словами: только делом, только кровью. А впрочем - поговаривали ведь, что капитан Асантэри умеет читать мысли. Если так, то Элькар не отказался бы, чтобы тот сейчас это сделал - и объяснил ему самому, что с ним происходит, потому что старпом понимал себя с трудом - но брать свои слова назад был не намерен. Хоть бы и под страхом смерти. Вообще, болтали о капитане Асантэри самое разное, когда он ещё только подыскивал себе корабль; говорили и то, что он проклят, - но тогда Элькар не боялся проклятий. Что-то он услышал в этих сказках, из-за чего, как одержимый, стремился попасть именно на "Кошачий глаз", - чтобы теперь обнаружить себя упустившим контроль над собственными желаниями, превращающимися в нечто иное. Должно быть, это в крови - выбрать для себя цель самую недосягаемую, самую непозволительную, куда более опасную, чем охота на несуществующего морского змея. Элькар кивнул в качестве обещания, чуть улыбнулся, еле заметно со стороны, и отдал саблю. - Удачи тебе, капитан! Музыкант тем временем соизволил назваться - подумать только, в "Скате" порезвился капитан! Хотя его судна в порту Вигса замечено не было, и это несколько настораживало - однако Элькар не подал вида. - Я слышал о тебе, рои Тьерр, - аквэн весело прищурился. - Я друзей не забываю. За мной должок. Всё равно многовато было чести для дебошира, будь он хоть трижды капитаном, драться с Илмаром, - зато это послужит ему хорошим уроком. Элькару уверенность в благополучном исходе удивительным образом тревожиться не мешала, но пока он мог проследить, чтобы бой был честным, и вмешаться - только в самом критическом случае, - всё было хорошо. Оба соперника более не обращали на него внимания, и он, пропустив их вперёд, последовал за ними, необычно притихший от собственных мыслей и чувств. Только когда из приоткрытой двери чёрного входа дохнуло морозом, он задержался, поискал глазами куртку, пришвартовавшуюся к чьему-то стулу, надел её и поднял ворот, ощутив колючую шерсть подкладки ещё влажным от испарины загривком. Прежде чем выйти во двор, он успел заметить, как светловолосая барышня решительно направилась прямиком к Гьеригрену - и неймётся же этой парочке! в смысле, она со своим спутником стоили друг друга, - и улыбнуться трактирщице, получившей за этот вечер достаточно барыша, чтобы простить загостившимся пиратам все их невинные развлечения.
Илмар: - Тот самый рои Тьерр?! О, я о вас много слышал, капитан, - проговорил Илмар, выходя во двор и разворачиваясь на каблуках к идущим следом за ним темноволосым и старшим помощником. Увидев второго, капитан едва заметно дёрнул уголком губ. Не слишком хорошо, что Элькар решил выйти и посмотреть на поединок, мало ли, что он при всей своей горячности готов отколоть? Возможно, и кое-что похуже случившейся недавно сцены, которая одновременно напрягла и рассмешила Асантэри. Но отправлять старшего помощника обратно - это значит устроить ещё одну сцену, возможно, и потерять драгоценное время, а медлительность, которую производили окружающие, сейчас, перед поединком, Илмара почти раздражала. - Правда-а, - произнёс Илмар нараспев, - в основном и большей частью, конечно, разнообразные слухи, как вы понимаете. Лично мне вас видеть не приходилось, о чём я всегда очень сожалел, - он улыбался и по его лицу было непонятно: серьёзен ли он или говорит так только ради установленной витиеватости разговора. - Вот, например, - Асантэри принялся расстёгивать пуговицы на камзоле так небрежно, будто бы не к серьёзному поединку готовился, а стоял в спальне перед какой-нибудь прекрасной полуобнажённой леди. - Про вас говорят, что вы богатенький сын какого-то торговца из Империи, и, на самом деле, имперский шпион. А ещё, говорят, - он искренне весело усмехнулся, - что вы капер и служите Нартиллису, - Илмар небрежно кинул камзол подальше, на снег. За камзолом последовал жилет и накрыла эту одёжную композицию метко запущенная капитанской рукой треуголка с белым пером. Асантэри, обозрев дело рук своих, удовлетворённо кивнул и поудобнее перехватил саблю. - А вот... о вашей воинской подготовке слухи тоже весьма себе разные. Но к яртам слухи, я привык смотреть и слушать сам. Кстати, могу вам пообещать, что слухов про вас распускать не буду, - Илмар ослепительно улыбнулся темноволосому. - Я честный, несмотря на всё то, что говорят уже про меня, - он помолчал, потом спросил как-то совсем буднично: - Мы с вами до смерти дерёмся или до первой крови? Да, не подумайте ни в коем случае, что я хочу вас убить - мне это не надо, но если вы меня убьёте - что ж, - Асантэри весело усмехнулся и картинно пожал плечами.
Дэррил Арсэ ин Лаос: Новоявленный «друг» с великолепной памятью решил посмотреть на поединок. Интересно, ему хватит ума не бросаться между противниками? И не бросаться острыми предметами и заклинаниями, если его чувствительной натуре почудится, что жизнь и здоровье его возлюбленного капитана под угрозой? На всякий случай Дэррил решил послеживать за ним вполглаза. Пока капитан Асантэри неспешно разоблачался, декларировал сожаление по поводу недостаточного их знакомства и витийствовал о глубоком знании слухов о его умеренно значимой для пёстрого пиратского братства персоне, Дэррил окинул двор обманчиво сонным взглядом, прикидывая, где углы, куда не надо давать себя загонять, где торчат всякие кочки, а где под ровным слоем снежной крупы может прятаться лёд. - В иных слухах есть доля правды, иные – брехня высшей пробы, – усмехнулся он, разминая пальцы. Морозец покусывал плечи сквозь тонкую ткань рубашки, но в том, что скоро холод отступит, Дэррил не сомневался. – Но срать я на них хотел с одинаковым присвистом, – слишком вежливая беседа ему наскучила. Душа на фоне всей этой галантности требовала чего-нибудь простого, задушевного, вроде площадной ругани. – Так что мне до эррининой звезды, кто какие побасенки обо мне будет рассказывать. Ежели захотите что добавить к народному творчеству, не стесняйтесь, я не обижусь. Сабля, тем временем, покинула ножны, привычно затрепетав в ладони и послав по руке волну нетерпеливой дрожи. Кровожадная девочка. Капитан рои Тьерр нежно усмехнулся и мысленно проговорил: «Спокойнее, подружка!». Что бы там слухи не говорили о том, что капитан «Гадюки» имеет дурную привычку драться только насмерть, ни малейшего желания омрачать (или оживлять) вечер убийством – или собственной кончиной – у него не было. Невысокий болтливый капитан ему скорее нравился, чем нет. - До первой крови – слишком быстро, до смерти – слишком долго, – столь же буднично отозвался Дэррил. – Предлагаю по имперским правилам* до пяти очков. Раз уж зашла речь об Империи. * Очки считаются следующим образом: три за попадание в голову, два за попадание в корпус, одно за попадание в конечность.
за кадром: Светловолосая спутница возмутителя спокойствия, заправившись вином то ли от досады, то ли для храбрости, ярт её разберёт, подплыла туда, где сидел Динаи, и, без приглашения усевшись рядом с ним на краешек стола, негромким голосом доверительно сообщила с довольно-таки кислой миной: - Привет, красавчик, сегодня твой счастливый день. Я, вроде как, извинение за танцульки с аквэнским симпатягой и за моральный ущерб от его торчащих причиндалов. Если принимаешь, составлю компанию. Если нет… - она пожала плечиком и бросила взгляд на дверь, ведущую во двор. Похоже, девушка любила поглядеть на хорошую драку. Теперь, когда её можно рассмотреть поближе, становилось ясно, что она, кажется, человек, возможно, с небольшой примесью не то аквэнской, не то лесной крови, и вряд ли ей больше восемнадцати. Платье её, несколько помятое, выглядело не безнадёжно безвкусным и даже, пожалуй, элегантным. Похоже, Тёмный предпочитал снимать девиц поприличнее. Тем временем, входная дверь приоткрылась, и в несколько опустевшую таверну – поединок явно отвлёк посетителей от еды и заслуженного отдыха – робко втиснулся здоровенный детинушка с замысловатой татуировкой в половину выбритого черепа, мнущий в руках шляпу, потерявшую всякую форму от столь бесцеремонного обращения, явно пиратского вида. - Здрасте, – прошептал он баском и беспокойно огляделся, явно кого-то высматривая. – Я, это… капитан Асантэри тут?
Гьеригрен Динаи: Что там учудил Элькар, он опять до конца не разобрал, но судя по драматичной роже старпома, тот уперся и хотел опекать капитана, как куря-наседка, до последнего. И даже следом попер. Сабельку он ему, что ли, поддерживать помогать собрался? Картограф громко фыркнул себе под нос. Или не наседка, а петушок. Разницы, впрочем, не было, и, самое главное - вся компания вполне дружно покинула внутренние пределы "Ската". "Кто бы из богов ни ошивался сейчас по близости, спасибо тебе, наконец-то. А раньше не мог?" Однако настроения осталось максимум на то, чтобы допить остатки эля и вынести себя, наконец, наружу. Пусть драка без него заканчивается. Надоело. Он уже не злился ни на кого конкретно, осталось только зудящее абстрактное раздражение на этот день, на всех окружающих и на саму таверну, на поганую погоду снаружи - к чему к чему, а к холоду привыкнуть ему было сложно, - и на свое спонтанное решение зайти именно сюда и именно в это время. Тем временем мир снова доказал, что история повторяется. Правда, на этот раз перед ним возникла не неожиданная ножка, но бедро, обтянутое тканью платья. Однако что ножка, что бедро принадлежали одной владелице. Динаи поднял взгляд, достаточно полно выражающий его отношение к жизни в данный момент, на лицо девицы, почти что без задержки на этот раз миновав все остальные части ее тела. "Сейчас в округе все молоко должно было скиснуть", - мрачно подумал он. Правильнее было бы отпустить ее гулять дальше. У Гьера и у самого хватило бы денег забрести а ближайшую обитель греха и разврата, и нужды перехватывать чужих женщин у него не было. Прекрасно было понятно, что в мире - да даже внутри "Ската" прямо сейчас, - существует огромное количество занятий, более интересных, чем вечерок с одноногим унылым картографом. Однако с каким-то внутренним мазохизмом он решил окончательно дополнить день кислинкой. - Ну, такое извинение принимаю, - ответил он, подавшись вперед и, даже не стараясь обыграть формальное заигрывание, легонько пробежался пальцами по ее голени. И умышленно изобразил вполне милую, явно фальшивую улыбочку. Знакомое имя, прозвучавшее в воздухе, заставило его обернуться и подслеповато прищуриться, разглядывая шкафообразного собрата по пиратскому ремеслу. В обычное время Динаи бы просто отвернулся обратно - даже если бы в обратном направлении не было бы дамы, - но хмель сделал его более общительным, нежели обычно. - Там он, наш распрекрасный, - штурман махнул рукой в сторону выхода на двор. - Дерется. Динаи уже явно переваливал за годовой запас выболтанных слов, но сейчас как-то не отдавал себе в этом отчета.
Элькар де Лиам: Элькар был благодарен капитану за то, что тот не отослал его прочь - пришлось бы подчиниться, а пребывающий в неведении старпом был бы подобен хорьку, запертому в куриной клетке. И был благодарен рои Тьерру за то, что тот не пожелал - из неожиданного ли благоразумия или не менее неожиданного благодушия - наживать себе фатальных проблем смертельным поединком. Илмар тем более не выглядел готовым на убийство своего спонтанно подвернувшегося противника, как и на неоправданный риск - что бы там ни говорили о капитане Асантэри, и что бы ни говорил он сам, Элькар не сомневался: если у Котика были планы, ради которых они и плыли в Вигс, - значит, ничто не помешает этим планам осуществиться. Всё это вкупе - успокаивало окончательно, оставалась лишь лёгкая досада: в драках старпом предпочитал принимать участие, а не наблюдать за ними со стороны. Даже если финал обещал радость и гордость за мастерство своего капитана. Или - особенно если капитан был одним из дерущихся... Элькар ещё не решил. Он заметил, что оба дуэлянта были не очень-то рады его присутствию, - они этого и не скрывали. Но до тех пор, пока Илмар не скажет, что не хочет его сейчас видеть, Элькар не видел причин отсиживаться за кружкой и делать вид, будто происходящее не имеет к нему отношения. Да, остальная команда была на отдыхе, но он был телохранителем капитана, и точка. Эти два слова вовсе не означали, что он мог бы помешать капитану развлекаться как ему вздумается или нарушить негласный кодекс чести, - он был лишь страховкой от случайностей. Не доверяя богам, со свойственной ему наглостью, судьбу Илмара целиком, взял на себя скромную роль ещё одного шанса. А всё прочее никого не касалось. Прикрыв за собой дверь, чтобы не глазел кто попало, Элькар небрежно подпёр спиной стену, скрестив руки на груди - показывая, что попусту хвататься за оружие не намерен, и согреваясь заодно. Впрочем, холодный воздух явно шёл ему на пользу. Предательски взбудораженное всеми событиями вечера тело подчинилось-таки силе воли, на душе воцарилось нечто вроде облегчения после того, как угораздило высказать капитану всё то, в чём и себе не всегда признаешься, ну, а прошлое стало прошлым, и однажды весело будет вспомнить о танцах в таверне, чем бы они ни были вызваны.
Гвэнлис: Ни говорить, ни шевелиться не хотелось - разлившаяся по телу истома придавливала, как тёплое одеяло. Гвэнлис прильнул к своему капитану, притих, счастливый, дышал запахом его горячего тела. Жмурился, как зверёк, - подглядывал сквозь полуприкрытые веки: было ещё слишком рано, слишком светло и слишком волнительно от столь головокружительно скорого знакомства, чтобы спать. Случившееся не вызывало никакой тревоги, вспоминать об этих безоглядно страстных минутах было сладко - до мурашек, и волчонок потягивался, лениво ласкаясь к своему любовнику всем телом, чтобы удержать это ускользающее, как детский сон, ощущение. Хотелось ещё - конечно же, именно с ним, и только с ним! - не прямо сейчас, позже, но и в предвкушении было своё удовольствие. И Гвэн радовался, что в нём поселилась отныне ещё одна неутолимая жажда - быть с ним, со своим капитаном, сравнимая разве что с жаждой бескрайнего моря, но много сильнее. Мысль о том, будут ли они ночевать здесь или на корабле, промелькнула и растворилась, как солнечный блик в водной глади. Гвэнлис не мог сейчас сомневаться более, действительно ли Тхай возьмёт его в команду, и лишь безмятежно улыбался, когда аквэн устроился на боку, будто для разговора, и бережно коснулся его чуткого белого уха. Но самого капитана, похоже, уже занимали насущные вопросы - Гвэн не сразу понял, о чём его спрашивают, а сообразив, распахнул глаза, очнувшись от разнеженной мечтательной полудрёмы и недоумённо уставившись на Тхая. Уши смущённо прижались, а сердце пропустило удар - задумчивый и помрачневший взгляд Тхая ву-ани истолковал по-своему: неужели без документов его нельзя будет принять на корабль? Капитаны порой должны отчитываться перед владельцами судов или работодателями - Тхай ведь наверняка не был пиратом, Гвэн вообще на пиратские корабли никогда не просился, опасаясь... - Документы? Нет... я же из леса, - напомнил Гвэн, робко и чуть виновато улыбнувшись. Его далёкой родне не нужно было никаких удостоверений и подтверждений помимо наречённого имени. Он и сам полагал, что этого будет достаточно, и добавил уже уверенней: - Но ты можешь записать, что меня зовут Гвэнлис Миртэн. Мне есть полных полвека, и я сам за себя в ответе. У меня нет и не будет другого дома, кроме твоего корабля, и мне не нужно никакой платы, кроме... кроме этой, - шевельнув ухом, волчонок потянулся поцеловать Тхая в уголок губ, надеясь, что это развеет тяжёлые думы его капитана.
Тхай: - Нас таможня с таким обратно в лес и отправит, причем обоих, - скептически вздохнул Тхай, выслушав волчонка и с удовольствием приложившись поцелуем к губам потянувшегося к нему юноши. Вот уж чудо лесное, наивное! Если бы так все просто было... Но и ничего непреодолимого здесь, слава богам, не было тоже. - На корабль я тебя запишу без проблем - там я сам себе хозяин. Но документы для этого нужны, по-любому, хотя бы и поддельные... как ты без них в город-то пробрался? - аквэн с ленивым любопытством глянул на любовника, пробежавшись пальцами вдоль его хребта. - И не жмись, что-нибудь придумаем. Не получится правдой оформить, на кривде как-нибудь выедем, - добавил философски, начиная потихоньку прикидывать, сколько на оба варианта потребуется времени и денег. Стоянка в Вигсе планировалась примерно недельная, срочных грузов не предвиделось. Можно и задержаться немного, если дело медленно пойдет. А что касается денег, так без них оно вряд ли пойдет вообще - в поголовную честность и безвозмездную отзывчивость чиновников Тхай верил примерно так же, как в истории про Поющие ветра, Белую воду и прочие моряцкие побасенки. Кстати о честности... - Да, и сколько-сколько тебе лет, ты говоришь?.. Если точно?
Гвэнлис: Гвэн облизнулся - целоваться было куда приятней, чем говорить о документах, в которых он не смыслил ни ярта, - и невольно выгнул спину: за щекоткой чужих пальцев по позвонкам скатилась очередная волна мурашек, лёгких, как пузырьки воздуха в бегущем по камушкам лесном ручье. Для Тхая - просто прикосновение, а ему, не ласканному прежде, - попробуй теперь собери разбежавшиеся мысли, ведь речь идёт не о пустяках, а о важном для них обоих, теперь входящих в одну команду, связанных не только вспыхнувшим чувством, но и долгом. Гвэн и сам многого не боялся, а с Тхаем не боялся и вовсе ничего, даже пойти против закона, - но лишних неприятностей доставлять всё равно не хотелось. Команда и так будет не в восторге кормить новичка, соли не нюхавшего, а если ещё и документы ему выправлять придётся... - Точно мне пятьдесят два года. - как давно он не праздновал дня рождения, и всё же каким малым по меркам города был этот возраст! Разом вспомнилось, что, когда добрался до Вигса, он был ещё младше; вспомнилось, как сторонился людей, но на подступах к посту стражи пытался пристать к обозам и одиноким торговцам из ближних и дальних поселений, просился позволить обернуться, накрыться рогожей до самого носа и сойти за собаку... Никто задаром на такое не соглашался: слишком заметным был белоснежный ву-ани. - А в город пролез, дождавшись, когда сменятся постовые. Наплёл им, что отстал от своих, а бумаги на меня у них, и не ночевать же мне за воротами, а где их искать, я не знаю... Волчонок поведал свою историю неохотной скороговоркой, досадливо дёрнув ухом, будто пчелу отгоняя. Многого он тогда не предусмотрел по глупости, сорвавшись в дорогу, думая только о том, как обогнать собственный страх перед неизвестностью, наступающий на пятки. И тем паче не задумывался о том, что выйти из Вигса в море будет сложно, куда сложнее, чем выходить из Вигса в лес. Врать страже тогда было неприятно, и как представишь, что придётся врать снова - дескать, сирота, и совсем некому из родных поручиться, - а попробуй докажи, что по доброй воле идёшь на корабль!.. Но ради Тхая, ради моря - можно потерпеть. - И через таможню проберусь, - пообещал он серьёзно. - Хоть вон в бочку закатывай...
за кадром: Девица насмешливо фыркнула, но от декларативной ласки не отстранилась. Как только «извинение» было принято, кислое выражение исчезло с её мордашки. - Не принял бы – я бы обиделась, – прошептала она с придыханием прямо над ухом нового кавалера, явно не смущённая его колченогостью или общим не слишком бравым видом. Встав и зайдя Динаи в тыл, она принялась неожиданно сильными пальчиками разминать тому шею, явно со знанием дела и как будто бы даже представляя, где будет сильнее всего тянуть мышцы после скачков на деревяшке. – В общем, и ярт с ним, с этим дылдой. Он меня всё равно успел до печёнок достать, – доверительно сообщила девица, снова склонившись к уху картографа. Правда, понять, говорит ли она правду или же демонстрирует недюжинный профессионализм, не представлялось возможным. Робкий шкафоподобный тип при словах Динаи вздохнул с видимым облегчением, словно факт отсутствия искомого капитана в непосредственной близости от его персоны его несказанно обрадовал. Так же боком подобравшись к Гьеригрену поближе, бритый детинушка пробасил: - Так ты, это… из команды его? Это… сообщение можешь ему передать? А то мне, это… ждать некогда.
Илмар: - Например? - Илмар вполне добродушно оскалился, хотя в его странного цвета глазах плясали ироничные искорки. - Скучно распространять простейшие слухи, вроде тех, что, видите ли, капитан рои Тьерр ходит по портовым кабакам в компании девиц не слишком тяжёлого поведения, к слову, светловолосых, изволит дебоширить и хулиганить. Это, можно сказать, истина про каждого из нас. Но, возможно, - капитан Асантэри с важным видом поднял правую руку, будто бы собирался изобразить какой-то жест, но, видимо, передумав, небрежно отмахнулся, - возможно, не про меня. И слухи распространять - не моё любимое занятие, как я уже упомянул ранее, - Илмар усмехнулся. - Искренне желаю и уповаю на то, что между нами встанет в красивую позу честность, и никаких слухов, совершенно никаких, - капитан Асантэри, будто бы на пробу, взмахнул саблей, потом, явно что-то вспомнив, легко хлопнул себя ладонью по лбу. - Ах, точно. Честность. Как я мог забыть! Элькар, аээн, подержи-ка мой верный Водоворот, чтобы он мне не мешался, - сказав это, Илмар, шагнул навстречу своему старшему помощнику, на ходу вытаскивая из сапога незамысловатого вида клинок, с виду совсем простой: рукоять обвита старой, видавшей виды чёрной кожей, само лезвие клинка явно потемнело от времени и его стоило бы почистить. - Храни его, как меня хранишь, и смотри не роняй: ему снег никогда особенно не нравился, - ухмыльнувшись, капитан Асантэри протянул Элькару клинок и вернулся на исходную позицию. - Ааа, имперские правила! Мне стоило бы догадаться, что вы предпочтёте драться по ним, милейший капитан рои Тьерр. Ну, судя по вашей одежде, вы искренний любитель имперских традиций. Или я не прав? Или не во всём? - Илмар хитро сощурился. - Впрочем, не об весёлых интимных деталях речь, мы вполне можем поговорить об этом позже, если вы, любезнейший капитан рои Тьерр, того пожелаете, - улыбка капитана Асантери была странной, а его короткий поклон, витиеватый, правда, явно был позаимствован из сотни эстерсских придворных поклонов. - Правда, мне кажется, что даже драка по имперским правилам будет весьма короткой, но... - Илмар не договорил, тонко улыбнулся и ринулся будто бы в атаку, но вместо этого сначала ушёл в сторону и только после - атаковал. ---------- На атаку - 3. *Предлагаю кидать сразу на защиту и на атаку. 6 - попадание в голову/плечевую зону, 4 - в корпус, всё, что равно и меньше 3-х, - конечность рука/нога/хвост :3
полная версия страницы